Он ждал этого давно. Ещё с того момента, когда ликовала Фратрия, принимая его в свои ряды. Ещё с того момента, когда Патриарх объяснял ему, ещё совсем неразумному, табу. Ещё с того момента, когда увидел первую Сестру.
Он ждал этого давно. Этого камня на шею, этой цепи о двух концах. Ждал, размышляя, слушая, наблюдая. Мимолетно надеялся, что как-нибудь пронесет и как-нибудь обойдется - но на самом-то деле точно знал - нет. Табу одинаковы для всех, все Братья равны в своей вере. И его не минует чаша сия...
Он ждал и дождался.
Слух о новорожденной взбудоражил всех. Сестры наверняка болтали о ней постоянно, Братья переглядывались, и он всё чаще ловил на себе их взгляды. Неуютные. Неприятные. Вызывающие желание огрызаться и крыситься. Конечно, они думали об одном и том же - среди Праведников не было больше никого, кто не имел бы Сестры.
Он сопротивлялся до последнего. Возражал, отступал, аргументировал со всей горячностью молодости. Он не хотел заботиться об очередной большеглазой и злоязыкой неприятности, не хотел добыть Цвет на двоих, даже предполагаемая власть не грела его. Он не любил Сестер, старался избегать их, наслаждался их страхом, если не получалось, и совсем не хотел оказываться прикованным к одной такой.
Но, конечно, Фратрия умела настаивать на своем, и общим решением ему постановили заботиться и владеть. Патриарх мягко проигнорировал - в очередной раз - все его возражения, легонько похлопал по плечу, призывая "Быть по-мягче, постараться понять". Жонглер смотрел безразлично, Триумфатор с легким ироничным сочувствием, на лицах Тирана было написано суровое осознание правильности происходящего. Они все были уверены - так надо. И, конечно, ему пришлось покориться их воле.
Знакомиться со своей - как же его царапало это слово! - Сестрой, он шел неохотно, однако быстро. Направился к ней сразу после того, как разошлась по своим делам Фратрия. В нем потихоньку закипала чистая, звонкая злость, требовавшая выхода, да и лучше было расправиться с неприятной обязанностью сразу, чем выматывать себя же ожиданием. И потому он перебирал мысленно ругательства - но шел, и шел с изрядной скоростью.
Звенела плоть Спящего, когда он скользил по нитям, связующим Покои.
В Дом своей новообретенной подопечной он ворвался чуть ли не ураганом. Замер на пороге, успокаиваясь, выдыхая из себя злость вперемешку с упоением гонки. Ему нужно было хотя бы обменяться с ней парой слов. Хотя бы объяснить свою новую роль в её жизни. А для этого следовало изгнать из глаз безумие и не сорваться ни в одну из сторон - ни в крик, ни в слащавую нежность. Нужно было, чтобы до Сестры дошло хоть что-то, и потому он приводил себя в порядок. Взъерошил ирокез раскрытой ладонью. Глубоко вдохнул. Осмотрелся.
Увиденное ему не понравилось. Обшарпанный потолок так и норовил улечься на плечи. Коридор был отчаянно узким - стены, казалось, сдавливали его. Грязно-коричневые обои висели клочьями. Кое-где их пятнало что-то алое, похожее на неосторожно пролитый Пурпур. Здесь было неприятно. Что-то прошуршало за стеной, и он резко обернулся в ту сторону. Ничего. Те же обои...
"Мерзость, - охарактеризовал он про себя творящееся вокруг, и медленно поплыл над растрескавшимся паркетом, который наверняка немилосердно скрипел, если бы Надзирателю было чем наступить на него.
Первое впечатление было самое отталкивающее.
Отредактировано Надзиратель (10.10.2011 23:44:55)