- Разве можно от Цвета быть пьяной? – недоуменно спросила девочка, и Инквизитор негромко хмыкнул в ответ. Сестра была еще наивным дитем и многого не знала. Хотя для новорожденной она все равно знала слишком много… слишком много того, что знать бы не следовало. И Брат не желал говорить ей еще больше, поэтому и ускользал от каких-либо объяснений, говоря загадками или просто повторяя заученные правила. Вот и сейчас он говорил совсем неоднозначно, язвительно упоминая лишь том, какие будут последствия:
- Можно, да нельзя, маленькая Сестрица. Такая эйфория не будет долгой, поверь.
«Фратрия не проигнорирует такое безобразие. Я не проигнорирую», – в мыслях сурово закончил Змей. Вообще, он считал, что лучше предупредить, чем наказать, ибо бессмысленную жестокость он никогда не любил. И все же вид отчаянно врущей Сестры, неумело пытающейся спасти свою жалкую жизнь, обычно забавлял его. А если бы эта кроха предстала перед ним, как подозреваемая в отступничестве?.. Хах, это было бы слишком... иронично. Яни тоже была маленькой, но это дитя Лазури не вызывало в нем никакой приязни, и когда ее круглые глазенки наполнялись слезами, Инквизитор испытывал лишь отвращение и презрение. А вот та, что стояла перед ним, любознательная, отчаянно храбрая, но не наглая, как некоторые дети Пурпура, Сестрица вызывала интерес. Она почти нравилась Змею. Конечно, делая скидку на снисходительное отношение к Сестрам вообще.
- Сытой – возможно... Но тут-то и до этого состояния далеко, – меж тем продолжала девочка. Не жалуясь, просто констатируя факт. Брат комментировать это не стал. Отдельно не стал. Говоря о табу, он упомянул о том, сколько Цвета положено ей, касаться этого дважды не имело смысла. Вот только даже услышав о том, что можно, а что нельзя, Сестрица не угомонилась и, сев на кресло, продолжила свои речи. Она все хотела услышать от него объяснения законов. «Любопытная, чертовка. Скажу тебе одно…»
- Заповеди не просты, спорить не буду, – подозрительно легко согласился Инквизитор, помолчал и ехидно добавил. – Однако запомни: любое нарушение убивает Его. Вашего Отца, наш Рай.
«Теперь понимаешь, что табу – благо?» Змей был почти уверен, теперь она послушается. Хотя у Сестер порой любовь к Спящему была довольно странная, но все-таки Брату казалось, что эта кроха не захочет делать Ему больно и своими руками умерщвлять собственного родителя. Какая дочь не любит своего Отца?
- Но, я так поняла, высказывать об этом в открытую свое мнение не стоит... Так что, да, я поняла тебя, Брат, – кажется, она хотела добавить еще что-то, но оборвала свою речь такой фразой. Инквизитор нахмурился. Другие Братья, возможно, и порадовались бы тому, что Сестра перестала рассуждать хотя бы вслух о таком, что было близко к ереси, но Змей был не рад. Если слова девочки он мог опровергнуть, заставив ее усомниться, и, возможно, помочь ей тем встать на верный путь, то ее мысли прочесть он был не в состоянии. И то, что она закрылась от него, было совсем некстати. Поэтому Брат и неохотно разрешил, пряча свою неохоту за ласковым тоном:
- Нет уж, лучше выскажи мне, если тебя еще что тревожит.
«Ересь нужно рубить на корню, дитя».
А девочка уже заканчивала монолог, в свою очередь представившись:
- Эни имя мое. Приятно познакомиться, Брат.
- Э~ни, – растягивая первую гласную, произнес Змей. Как всегда бессмысленное, но удивительно подходящее Сестрице имя. Он не стал комментировать это вслух, но где-то внутри улыбнулся. Спящий был мудрым Отцом…
- Приятно познакомиться, Сестричка Эни, – как бы подытожил Брат.
Отредактировано Инквизитор (28.10.2012 19:15:53)
